Я мандражирую. Все – матерые волки, сплавы, походы зимой и летом. По сравнению с ними у меня маршруты выходного дня. Как же засунуть в рюкзак мешки с цифрами «5» и «9»? В мешках что? Натуральный картофель, капуста, морковь?! Не понял… Это невозможно, мы идем в поход или на пикник? Ладно, помолчу. Такой рюкзак поднять не возможно. Надо что-то делать с салом и коньяком… Жду, когда внутренний голос начнет ныть: «ну нахера тебе это надо…?», но голоса нет. Вот это да! Шансы достичь Пупы растут!
Начинаю смелеть, иду наравных. Но тяжко, правду говорил менеджер в «Альпиндустрии», что мой рюкзак – говно. Марине тоже тяжело: «Ничего не понимаю, ведь я готовилась! Каждый день, утром и вечером проходила по 6 км! Почему так?…». Елки-палки, я точно дойду. Я то по 15-20 км ежедневно наматывал. Откровения Марины окрыляют – не я один подыхаю!
Идем, пробираемся, карабкаемся и цепляемся, продолжая знакомиться. Мне все больше нравится Таня; открытая, добрая душа подкупает. Мы щебечем. Изо всех сил стараюсь скрыть, что иду на пределе. Говорим о походах, помидорах, семьях. Говорит в основном Таня, я лишь спрашиваю, рассказывать самому сил практически нет. Радуюсь этому нехитрому приему, Таня охотно что-то рассказывает и не убегает от меня вперед.

Мы – на Ложке! Кто-то купился и выясняет, действительно ли можно отсюда позвонить по армейскому телефону, прикрученному на стволе ели, домой. Я – на Ложке! Радость в груди. Я – причастен! Первая черника, компот. Вдоль Ауспии виднеется перевал.
Уже потом я понял, что от Ложки до обелиска на перевале – самое тяжкое. Болотная жижа и крутой подъем убили меня. Гематома на ступне от прыжков по камням делается страшной. Таня бескорыстно отдает мне мазь. Володя деловито проветривает то портянки, то орехи.

Бесконечные подъемы и курум. Как быстро я поумнел: ни грамма лишней воды, 150 и ни больше, а начинал с 1,5 литров. Короткие привалы и вперед. Лучше не останавливаться, так проще терпеть боль в ступнях. Я в панике: моя очередь нести палатку… Вечер, привал, падаю. Даже не могу и не хочу есть. А это еще только третий или четвертый день. Опять спасает Саша: кандидат химических наук с возможностями десятиборца очередной раз забрасывает рюкзак мне на спину. Как я ему надоел! Но у Саши – идеальное воспитание.
Главное –

07:34:11

ноги, к утру они должны быть готовы. Десятый раз мысленно говорю «спасибо» Коле Балакшину, с которым познакомился на сплаве по Койве, за банеоцин и хлоргекседин. На распухшие ступни не могу натянуть сланцы, как же сходить пописать? Пока народ играет в дамской палатке в карты, я наслаждаюсь надувным ковриком Саши. Кто его потом проткнул? Не я. Почему-то я совершенно не скучаю по дому… К утру в ступнях затихает пульсирующая боль.

Сегодня мой день! Пруха фантастическая, и даже в гору. Тяжело, но это больше походит на тренировку. Да, я смогу… и даже на Манарагу, и даже на Народную! Я наслаждаюсь движением, убегаю далеко вперед, где можно немного отдохнуть и даже поболтать. Командир, ну похвали меня! Володя не скупится на добрые слова. Теперь я на равных с Вовой долго проветриваю орехи. Благодать. Мох здесь действительно жесткий, вроде как стеклянный.
Последний рывок перед «зеленкой» у истока Печеры, пруха не отпускает меня. Слышу за спиной голос Володи: «Я его достану…». «Хрен, хрен, хрен,- шепчу я и убегаю вперед.
Поздний вечер, Печера, мы у цели. Кассандра Юлия, с двух вопросов решающая любую головоломку, дает наиболее точный прогноз пройденной дистанции - 34 км. Навигатор говорит – 35,2 км! Такого нет ни в одном туристском отчете.

Мы на хребте, я прижимаюсь к Пупам. Первый раз я увидел их на фото ровно 15 лет назад. У Володи спокойное и доброе лицо. Он довел нас. Я все смотрю на юг, меня манит Койп. Володя всматривается в бесконечность севера, там Торрепорреиз. Почему-то все спокойно и буднично, как будто сходили за грибами…

Уже никто никого не зовет к столу. Короткое «жор» и онежские чайки мгновенно склевывают ломтики сала, лучок, зубчики чеснока. Главная чайка – сам Владимир Иванович. Тут нельзя щелкать. Божественный салат из капелек килек в томатном соусе, сухарей и чего-то еще. По кругу. В десятый раз троекратное «Ура!», мы смыкаемся в круг. Командирская кружка с чьей-то очередной заначкой пошла по кругу, по глоточку. О вреде алкоголя написаны тома, о пользе – ни строчки… Я даю себе обещание, что никогда не брошу пить. Какие мы родные! Смех, настоящее счастье! Расслабляется даже всегда сдержанная Марина.

Сегодня особенно тяжело. Холодный, моросящий дождь, шквальный ветер, пальцы коченеют от холода. Привал. Нет сил что-то говорить и двигаться. «Таня, - вкрадчивый голос Командира по настоящему трагичен: «Я знаю, ты – верна Сергею. Но!!! Там, на Большой земле – одни законы. Здесь – таежные. Законы братства, сам погибай, а товарища выручай… Ты видишь, как тяжело. Особенно мужчинам, их рюкзаки намного тяжелее. Эти герои уже две недели на пределе. Без женщин. Им надо помочь… ну, ты понимаешь меня?». Таня, как и все мы, завороженная голосом и авторитетом Владимира Иванович тихонько соглашается: «А почему я? И я что – одна?». Вот это развод…! А ведь я тоже повелся! От хохота мы согрелись и подобрели. Потом долго пили чай, у нас еще оставались сахар и печенье.

Не верьте отчетам мэтров, что на Отортэн – это на обратном пути, и если хватит сил.
Мы второй раз штурмуем вершину. Сегодня - от истока Тумпьи, да по северному склону! Подъемище. Все по - взрослому. Кто-то отстал и кажется маленькой точкой внизу. Я фотографирую Колю на фоне вершины, камни покрыты корочкой льда. Коля сдержан и молчалив.

Мы где-то в районе Халатчахля, девятый или десятый день пути. Холод и накопленная усталость делают свои дела. Я что-то сказал Тане. Она ответила резко и жестко. Я сдержался, конфликты здесь ни к чему. Утерся и ушел в палатку. Обида и боль захлестнули и медленно душили, спровоцировав тяжелый сон… Началась вялотекущая шизофрения, с которой уже не справляюсь. Глушу обиду, прячу ее подальше, но этот комок становится тяжелее рюкзака. Я потерял друга…

Тренировка продолжается: Халатчахль, Ложка, приток Ауспии. Дождь уже не моросит, а льет. Мы с Сашей убегаем вперед, почти на час. Чьи-то остатки костра, как спасение. Раздуваем угли, сырые дрова. Удалось! Хороший костер. Подходят наши.

Как приятно подарить им огонь. В сапогах литры воды, от дождя не спасает ничто. А вот и бесценная заначка: сало, сухари и французский коньяк! Палатки потом, сначала – навес. Где командирская кружка? У Юли мокрое от дождя лицо. Черные волосы приняли форму струек воды. Троекратное «Ура!». Мы вновь пьяны от счастья. Саша с удивлением узнает, что кружка по кругу – это по глоточку. «А я всегда два….». Мы оскорблено возмущаемся, хохочем. Потом макароны с мясом, суета. Хмельной Володя наступает на чашку Саши. Это трагедия. А может, просто соблюден баланс? Давайте еще по глотку, а лучше допьем!

Солнце! Дневка. Мы долго сушимся и едим. Девчонки поют, у них красивые голоса.

Вокзал в Екатеринбурге. Надо прощаться. Все немного смущаются; это от того, что вдруг стали родными и прощаться надо как-то совсем по другому…

И вот я дома, иду по привокзальной площади, спокойно и без суеты, впервые в жизни так безобразно обросший. Мой 100-литровый Red Fox развивается флагом за спиной. Теперь я знаю, как идут те, кто вернулся с Пупов, я определю таких в толпе безошибочно.
Прилипчивые местные бомбилы вдруг замолкают и не лезут со своими услугами.


PS: Ночной автобус из Ивделя в Ебург. Мы спим, разморенные баней, пельменями и чем-то еще…Помню: «Мы же Команда! Ура! Ура! Ура!», и так много раз. Нам обещают скидки на следующий поход…
Таня просыпается, я съеживаюсь. Вдруг она проводит ладонью мне по лицу, теребит волосы: «Леша, спасай! Я хочу в туалет!». Я бросаюсь к водителю (почему-то сразу вспомнил бросок Командира через Вижай и Северную Тошемку); автобус останавливается у кафе. Мы бежим, успеваем. Таня спасена! Остается время, чтобы выпить кофе. Нас уже ничто не разлучит!


Август – сентябрь 2014